"Райан умеет играть в футбол
даже в телефонной будке и неважно,
сколько соперников запихнуть туда вместе с ним –
он все равно найдет выход!"

Карлуш Кейруш

Дэвид Бекхэм наверняка более раскручен, Гари Невилл сыграл больше матчей за сборную, однако ни один другой игрок не олицетворяет собой все успехи сэра Алекса Фергюсона в «МЮ» так, как Райан Гиггз. Когда 26 мая 1999 года на поле «Камп Ноу» «МЮ» покорил самую главную вершину, Гиггз был первым, кто поздравил Фергюсона. Это как бы само собой разумелось. «Мы прошли весь этот длинный путь вместе, - напишет впоследствии в автобиографии сэр Алекс, – с того самого дня, как я впервые увидел его, тринадцатилетнего, словно плывущего над полем с несомненной аурой парня, рожденного играть в футбол».

«Я есть тот, кто я есть»

Как-то к Фергюсону подошел один из работников «Олд Траффорд» по имени Гарольд Вуд: «Я знаю одного пацана. Он бегает за «Дин Спортс», яростно болеет за «МЮ», но тренируется с «Ман Сити». Вопиющее недоразумение! Зовут его Райан Уилсон».

Под этим именем провел свое детство тот, кого сейчас знают как Райан Гиггз. Он родился в Кардиффе в год, когда сэр Бобби Чарльтон сыграл свой 754-й матч за «МЮ». Конечно же, никто в тот момент не знал, что первенец в семье Линн Гиггз и Дэнни Уилсона, игрока регбийного клуба «Кардифф», спустя много лет превзойдет рекорд, казавшийся вечным.

Собственно, никто даже не думал, что однажды семье придется покинуть Уэльс, где оседло жили многие поколения Уилсонов и Гиггзов. Однако, спустя семь лет после рождения Райана, Дэнни получил предложение от клуба «Суинтон Лайонс», некогда весьма известного и успешного, и Уилсоны перебрались в Манчестер. Переезд Райан переносил болезненно. Он обожал родной город, скучал по орде родственников. Манчестер он ненавидел. Здесь его приняли крайне враждебно. Никто не понимал его валлийский акцент, но со временем Райан заговорил как настоящий манкунианец. Единственное, от чего он никогда не отказался, - от своих корней.

Мало кто знает, но Райан происходит из цветной семьи. Его отец – темнокожий. Видимо, по причине какого-то необъяснимого каприза природы ни Райан, ни его младший брат Родни не унаследовали черты и цвет кожи африканской расы, однако в округе все прекрасно знали, чьи они дети. «В школе нам не давали прохода, обзывали… ну, как обзывают в таких случаях», - вспоминает теперь Гиггз.

Райан, впрочем, нисколько не стыдиться своего происхождения. Он всегда с гордостью говорит: «Я есть тот, кто я есть». Когда несколько лет назад Рио Фердинанд и Тьерри Анри объявили борьбу с проявлениями расизма в футболе и организовали движение «Вышвырнем расизм из игры», Гиггз стал одним из сторонников. «Половина моей семьи – черные. Я чувствую близость к их культуре, к их цвету кожи, - объясняет Райан. – Я горжусь своими корнями, горжусь тем, что в моих венах бежит черная кровь. Я не собираюсь скрывать свое происхождение, но и не хочу спекулировать им».

Эта позиция весьма характерна для Райана. Он никогда не стесняется быть тем, кем он есть, но всегда старается избежать разговоров о себе.

«Быть знаменитым некрасиво». Знает ли Гиггз об этой строке из Пастернака, не важно. Важно, что он живет именно по этому принципу. Райана трудно назвать закрытым, стеснительным, особенно, когда рядом есть такой экземпляр как Пол Скоулз. Но при этом Гиггз умудряется оставаться загадкой. Он аккуратно подбирает слова во время общения с прессой, говорит правильные вещи, старается быть рассудительным и по возможности меньше привлекать к себе внимание. «Я кажусь скучным выродком, не так ли?» - ухмыльнулся во время одного из немногочисленных интервью Райан и в этот момент, похоже, он был вполне доволен собой.

Все равно самую строгую оценку он поставит себе сам, а за него пусть лучше говорит его игра.

В первой половине 90-х в Британии трудно было найти более популярного футболиста. Гиггз поначалу был изрядно ошарашен масштабами своей популярности, о чем искренне и без позерства говорит: «По улице невозможно было шагу ступить, чтобы не оказаться окруженным почитателями. Когда я начинал раздавать автографы, фаны образовывали вокруг неприступную стену. Я получал по две тысячи писем в день, а на День Святого Валентина меня просто завалили открытками – шесть тысяч их оказалось. Во время турне команды по Южной Африке мне сказали, что со мной желает встретиться Нельсон Мандела. Мандела? Со мной?! С чего бы это?!!»

В британских газетах первой половины 90-х существовал один из рецептов успеха: чтобы добиться роста тиража, достаточно поместить на обложку Гиггза. Мужики раскупали номер, потому как хотели почитать о «новом Бесте», который творит на поле Красоту, а девицы были в восторге от красоты физической.

Эта популярность была естественной. За ней не стояли миллионные раскрутки, участие в различных акциях. Гиггза не насаждали, но к нему тянулись. Он был символом нового времени, новых веяний. В 80-х английский футбол ассоциировался с хулиганами, которые вызывали чувства позора и ужаса. Премьер-лига предлагала вместо крови и жестокости Зрелище - может быть, рафинированное, но зато имеющее больше отношения к футболу, нежели беспорядки на трибунах.

Появление Райана Гиггза идеально совпало с началом этой эпохи, и он естественно воплотился как один из ее символов. Никто его не готовил к этому, а потому он и не был к этому готов. В то время Гиггз наделал немало ошибок и наломал немало дров. Но все это было связано с молодостью, житейской наивностью, а вовсе не переизбытком популярности и тем, что принято называть звездной болезнью.

Райан со временем научился избегать излишнего к себе внимания и добился главного – заставил воспринимать себя как футболиста. Безусловно, в этом ему помогло появление Дэвида Бекхэма. Гиггз с облегчением уступил ему место в эпицентре всеобщего внимания, сбросил будто надоевшую, хоть и приятную ношу. «Дэвид был лучше к этому готов и, самое главное, больше к этому расположен, - признает Райан. – Для него было естественным оказаться в центре внимания, он стремился к этому, умел жить с этим в ладу». Поэтому не стоит удивляться, что Бекса не только не воспринимают в первую очередь как футболиста, но иногда даже поддают сомнениям его таланты. Он сам сделал свой выбор и вряд ли о чем-то жалеет. Точно так же, как и Гиггз. Каждому свое, и жить в гармонии с самим собой действительно может быть важнее всех благ мира.

Отголоски бешеной популярности Гиггза чувствуются до сих пор. В ноябре 2003 года вышел четвертый эпизод 15-го сезона культового американского мультсериала «Симпсоны». Назывался он The Regina Monologues, что можно перевести как «Монологи Королевы». Действие происходит в Англии и, разумеется, при участии местных знаменитостей. Среди прочих собирались задействовать Дэвида Бекхэма, но создатели сериала выяснили, что он недостаточно известен в США. Тогда в эпизоде появилась сцена, когда Гомер объясняет супруге Мардж, почему он подрался на улице с тремя прохожими. «Это все из-за соккера. Ты можешь себе представить, они оказались теми типами, которые дали Гиггзу желтую карточку в штрафной площадке?!»

О руках и ногах

Конечно, футбол мог никогда не узнать Райана Гиггза. И дело вовсе не в том, что он мог остаться Уилсоном. Райан родился в Уэльсе, где любовь к регби превосходит любовь к футболу, а быть сыном регбиста – значит быть привязанным к этой игре еще крепче. Райан вспоминает, что в детстве любил следить за игрой отца. Он старался не пропускать ни единого матча – дома или на выезде. Однако потом Райан поймет, что больше его привлекало наблюдать за действиями отца, нежели собственно игра. «Большинство своих футбольных качеств, прежде всего скорость и координацию, я унаследовал от него», - говорит он.

Гиггз до сих пор продолжает следить за регби и вроде бы старается бывать на матчах «Уигана» - такого себе регбийного аналога «Манчестер Юнайтед». Но первой и настоящей любовью для него стал именно футбол. Детская мечта быть «как папа» известна многим, но немногие следует ей, когда взрослеют. Райан тоже пережил подобную метаморфозу. Тем более, пожалуй, у него были основания порвать как можно больше нитей, связывавших его с отцом.

О драме, которая разыгралась в семье Уилсонов, когда Райан уже был в молодежной команде «МЮ», он не любит распространяться. Можно предположить, что вряд ли сюжет ее сильно отличается от сюжетов подобных драм в других семьях. Лишь однажды, в интервью Daily Telegraph, Райан отозвался об отце как о «настоящем жулике». Тогда же он объяснил свое желание сменить фамилию: «Если миру суждено меня узнать, то лучше под фамилией матери».

Развод родителей стал для Райана первой и, может быть, самой серьезной травмой. Однако к тому моменту он, в отличие от младшего брата Родри, был уже достаточно взрослым, чтобы суметь справиться с последствиями краха семьи. Помимо этой неурядицы все в его жизни шло как надо.

Сначала футбольный талант Райана оценили во дворе. Он очень скоро понял, что гораздо удобнее ему играть левой ногой. Простота футбола – обманчива. На самом деле нет более неестественной для человека игры, нежели футбол. В замечательной книге Томаса Бруссига «Как парни становятся мужчинами или почему футбол» есть очень любопытные размышление: «Мы ходили ногами, а руки у нас освободились, и мы начали мастерить или делать посуду, ясное дело, тоже нужная вещь, или играть на фортепиано, … или – точно! – играть в гандбол. Руки становились все умелей. Ноги – нет. И тем не менее в 1863 году была основана английская федерация... Хотя с точки зрения эволюции ноги пригодны только для бега. Человек вообще неспособен, от природы неспособен, играть в футбол. Это полностью противоречит его предназначению… С точки зрения футбола человек – сплошная неудачная конструкция, аномалия. И при этом каждый, без исключения!»

Наверное, в этом и есть секрет притягательности футбола вообще и футболистов в частности. На подсознательном уровне нас восхищает умение других делать то, что делать нельзя, что противоестественно нашей природе. Великие игроки потому и становятся великими, что умеют приручать мяч ногами, будто это и не ноги вовсе, а руки.

Для Гиггза левая нога, если так можно выразиться, стала третьей рукой. «Она выписывала диковинные пируэты, с помощью которых мне удавалось пройти с мячом от одного края площадки до другого, а потом вернуться обратно», - рассказывает он о тех временах, когда только-только осваивал футбол. Мастерство владения мячом и скорость обрекали Райана на фланговую игру. А ему, наверное, ничего другого и не нужно было.

За успехами во дворе обязательно следует успехи в школе. В футбольном смысле успехи. Играя за сборную школы, девятилетний Райан попался на глаза скауту «Манчестер Сити» Денису Скофилду. Тот предложил пареньку перейти в его команду «Дин Спортс», а заодно тренироваться в Школе футбольного мастерства «Горожан». Основное время он проводил в своей детской команде, а на Платт Лейн, где находилась Школа «Ман Сити», отправлялся дважды в неделю.

Так продолжалось довольно долго и без существенных продвижений. Тренеры изредка хмурили брови, а то и вовсе отчитывали Райана, который на тренировки «Ман Сити» приходил в футболке своего любимого «МЮ», и это было, пожалуй, самое запоминающееся для них. Складывалось впечатление, что кроме красной футболки тренеры не видели в Райане ничего особенного.

А потом к Алексу Фергюсону подошел один из работников стадиона по имени Гарольд Вуд: «Я знаю одного пацана, который бегает за «Дин Спортс», яростно болеет за «МЮ», но тренируется с «Ман Сити». Вопиющее недоразумение! Зовут его Райан Уилсон».

Продолжение следует…
Алексей Иванов, из книги "Бей-беги. Наше время"